Директор Канцелярии Дома Романовых А.Н.Закатов ответил на вопросы «Российской Газеты» о последствиях Революции 1917 года.
9 Ноября 2017
— Положительные итоги Октябрьской революции. Что удалось государственному социализму в России?
— Любая революция — это катастрофа. Даже признавая закономерность и неизбежность той или иной революции, мы должны понимать, что она является болезненным проявлением жизни нации, порождена язвами предшествующих эпох и надолго оставляет незаживающие раны в народном сознании. Все революции в той или иной мере сопровождаются самыми страшными из массовых конфликтов — братоубийственными Гражданскими войнами. И вся история Революции 1917 года, а особенно той её стадии, которая началась в октябре — один из ярчайших примеров фатального раскола общества и последующего насильственного и кровавого насаждения тоталитарной идеологии.
Говорить о «положительных итогах Октябрьской революции», это, примерно, всё равно, что говорить о «положительных итогах Батыева нашествия» или о «положительных итогах Смуты начала XVII века». Конечно, в самой революции, как и в порабощении страны чужеземцами или в бунтах и заговорах, приведших к разрушению основ государственности, ничего положительного быть не может.
Но если мы поставим вопрос о том, есть ли положительные итоги эпохи, порожденной Октябрьской революцией, то здесь ответ будет несколько иным.
Болезнь сама по себе не может быть полезной организму, но, пройдя через неё, человек способен обрести новые силы, в физическом смысле — выработать иммунитет, а в духовном и культурном — благотворно переосмыслить своё предназначение в жизни. Примерно так же происходит и с целой нацией, пережившей болезнь Революции.
Обращаясь к уже приведенным аналогиям, мы можем лучше понять, что произошло с нашей Родиной в ХХ веке.
То же завоевание Русских земель войском хана Батыя сопровождалось массовой гибелью людей, разорением городов и сел, уничтожением целых отраслей экономики того времени, утратой суверенитета, разрушением большой части культурного наследия. И было бы, повторюсь, странно рассуждать о «положительных итогах» этого завоевания. Но тот режим, который установился на территории Руси на почти два с половиной века, имел не только негативные, но и позитивные стороны. Между покоренным народом и его завоевателями имело место не одно лишь насилие победителей по отношению к побежденным, но также сотрудничество и обмен опытом. В национально-освободительной борьбе закалялся дух нашего народа. А монголы — субъективно в своих интересах, но объективно и в интересах развития Руси — сократили вакханалию княжеских междоусобиц и, в конечном итоге, содействовали формированию централизованного Русского государства, развивали инфраструктуру, вводили статистический учет...
Большевики, оказавшись во главе страны, традиционные ценности которой были им изначально глубоко враждебны, иногда вели себя хуже любых внешних завоевателей. Но, разрушая прежний мир, по их мнению, «мир насилья», и строя свой «новый мир», рассматривая Россию на первых порах лишь как плацдарм для «мировой революции», они просто в силу логики исторического процесса, во-первых, не могли полностью отказаться от использования материала «старого мира», а во-вторых, не могли творить одно лишь зло и не создать абсолютно ничего пригодного.
В одном из своих интервью Глава Дома Романовых Великая Княгиня Мария Владимировна привела сравнение большевиков с пиратами, захватившими на судне власть после того, как команда отстранила от управления капитана. «Пираты, — развивая эту аналогию, говорит Великая Княгиня, — пользуясь возникшим безвластием, ворвались на корабль, убили и капитана, и большую часть команды, и значительную часть пассажиров, разграбили трюмы, выбросили за борт иконы из корабельной церкви. Но нужно плыть дальше, нужно защищать корабль от других пиратов, нужно спасаться от стихийных бедствий и т.п. И пираты вынужденно вступают во взаимодействие с остатками команды и пассажирами. И, следовательно, подвергаются их воздействию тоже. Во время защиты корабля от бурь и нападений извне между бывшими насильниками и жертвами возникает солидарность. Потом пираты опять от случая к случаю показывают свою пиратскую сущность. Но это все переплетается в сложнейшие узлы человеческих отношений, механизмов управления, решения жизненно важных задач. А поскольку пираты знакомы с корабельным делом, а других специалистов нет, так как их практически всех истребили, можно считать, что корабль не утонул благодаря пиратам» (Великая Княгиня Мария Владимировна: «Манипуляции с прошлым дорого обходятся» — интервью газете «Монархист. инфо» 19 октября 2017 г. — http://monarhist.info/newspaper/article/94/3822).
В этом сравнении (не полностью тождественном, но способном служить своего рода иллюстрацией), речь идет не просто о том, что в более позднее время получило название «стокгольмского синдрома», а о проявлении гораздо более глубоких процессов.
И не случайно еще дед Марии Владимировны — первый Глава Дома Романовых в изгнании Государь Кирилл Владимирович, говоря о своем видении будущего России, в 1923 году заявил: «Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую» — Воззвание блюстителя государева престола Великого Князя Кирилла Владимировича к русскому народу с покаянием и призывом к объединению на основе традиционных российских ценностей, Канны, 2/ 15 апреля 1923 г. (АРИД, ф. 8, оп. 1, д. 1).
Он говорил именно о том, что было «вызвано к жизни» реалиями, порожденными Октябрьской революцией.
С точки зрения Императорского Дома, как это явствует из целого ряда программных обращений Кирилла Владимировича, к таким «учреждениям» относятся Советская система народного представительства, расширение прав национальностей, принцип социальной справедливости и отмена сословных привилегий, передача земли тем, кто её обрабатывает, твёрдое правовое обеспечение защиты прав рабочих (8-часовой рабочий день, социальное страхование, охрана труда), индустриализация и модернизация экономики в целом, национализация недр, обеспечение системы профессионального образования, доступность необходимой медицинской помощи.
Справедливости ради важно отметить, что очень многие меры, осуществленные большевиками (ликвидация помещичьего землевладения, индустриализация, совершенствование рабочего законодательства, электрификация, развитие транспортных путей, ликвидация безграмотности и многое другое) готовились и начали реализовываться еще при императорском правительстве, только проводились не столь радикальными и беспощадными методами.
Ряд идей, присущих государственному социализму, серьезнейшим образом обсуждался и при монархии. Тот же Великий Князь Кирилл Владимирович буквально накануне начала Революции, 12 февраля 1917 года подготовил на представление императору Николаю II проект тронной речи (ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2088, лл. 2-4 об.), в котором содержатся предложения кардинально повысить уровень социальной защиты населения, интенсифицировать передачу земли крестьянам, применять трудовую мобилизацию населения в случае государственной необходимости, установить государственный контроль над производством и потреблением, национализировать недра, лесное, хлопковое и сахарное производство, хлебную торговлю, железнодорожное сообщение, заменить золотое обеспечение рубля его обеспечением «всем достоянием государства», ввести государственную монополию на внешнюю торговлю, принудительно снизить проценты по всем внутренним займам, сократить налоговое бремя для большей части населения. Конечно, некоторые из этих предложений были продиктованы обстоятельствами военного времени, но они также направлены, в более широком плане, на перспективу усиления роли государства в экономике и на общее ослабление крупной промышленной и банковской буржуазии, на преодоление эгоизма частных монополий в интересах большинства народа.
Факт, что даже члены Императорского Дома придерживались подобных взглядов, достаточно красноречиво говорит о том, что, теоретически, со временем государственный социализм мог быть внедрен в России и монархией, эволюционным путем, без столь масштабного насилия и кровопролития, как это свершилось в результате Революции. Увы, история не знает сослагательного наклонения...
Кирилл Владимирович умел ценить всплеск трудового энтузиазма в СССР, призывал «крепить мощь» Красных армии и флота, в которых он видел неизменную защиту Отечества. Об этом говорят его публичные обращения 1920-х — 1930-х гг.
Перечисленные нами достижения советской эпохи были далеко не всегда и не во всем осуществлены так, как это рисует коммунистическая пропаганда. Например, те же Советы на практике оказались не полновластными органами народного представительства, а второстепенными придатками партийных учреждений. Привилегии прежних правящих классов Империи были выжжены каленым железом, но на смену им пришли привилегии партийной элиты: «все равны», но некоторые «существенно равнее». Передача земли крестьянам обернулась насильственной коллективизацией, которую многие не без основания считают «вторым крепостным правом»... Но, тем не менее, кое-что все-таки удалось реализовать. И, по крайней мере, на уровне идеи стремление к справедливости и солидарности доминировало в Советскую эпоху. Это тонко отметил уже в наше время патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Советский государственный социализм, в конечном итоге, оказался неконкурентоспособным ни в политическом, ни в экономическом смысле, и потерпел крах. Но многое из того, к чему он стремился, объективно требуется жизнью при любом государственном строе и политическом режиме. Немалая часть советского опыта еще может быть востребована. Разумеется, с корректировками, учитывая как многовековые традиции, так и новые условия жизни всего человечества.
— Отрицательные итоги Октябрьской революции. Чем пришлось заплатить за успехи государственного социализма?
— За любую попытку воплотить в жизнь утопию приходится платить слезами и кровью. Сейчас большинство понимает, что построить общество, в котором «от каждого по способностям и каждому по потребностям», то есть некий безбожный «земной рай», невозможно в принципе. Но в течение долгих лет коммунистический режим утверждал, что это реально. И миллионы людей поверили. Нужно было им как-то объяснять, почему это не сбывается, не получается, постоянно откладывается... В результате вместо рая стали вырисовываться контуры чего-то, больше похожего на ад. Марксистская материалистическая философия трансформировалась в богоборческую псевдорелигию. Идеалы свободы — в тоталитарный режим. Марксистская идея о постепенном стирании классовых противоречий — в теорию об «обострении классовой борьбы».
Неприемлемыми и наиболее разрушительными последствиями Октябрьской революции стали агрессивный государственный атеизм, подорвавший у нескольких поколений основы духовности и морали, террористические методы управления и массовые репрессии, нанесшие колоссальный ущерб генофонду нации, «раскрестьянивание» сельского населения, уничтожение частной собственности, являющейся продолжением личности человека и дающей ему в полной мере реализовать свое творческое предназначение, систематическое истребление памятников историко-культурного наследия.
Большевизм — это не только стиль правления последователей В.И. Ульянова-Ленина, но имя явления, имеющего более давнюю историю и самые разные одежды. В его основе — воинствующий материализм, политический цинизм в причудливом сочетании с идейным фанатизмом и чрезвычайное пренебрежение к достоинству человеческой личности. Для большевизма человеческое общество — не организм, а механизм. Люди для последователей большевицкого метода — это не клетки, страдания каждой из которых причиняют боль всему телу, а винтики, каждый из которых можно без ущерба для машины заменить другим. Народ для них — не совокупность личностей, а подопытная «масса» (это слово было очень популярно в советскую эпоху), над которой допустимо ставить эксперименты. Как явление, большевизм может быть не только «красным», но и «белым». С «белым большевизмом» в определенной степени нам пришлось столкнуться в 1990-е гг., когда после распада Советского государства пришедшие к власти реформаторы насаждали новую утопию либерального окраса, также совершенно не считаясь с переживаниями и чаяниями «масс».
Возвращаясь к вопросу о том, каковы главные отрицательные последствия советского государственного социализма для экономики, хотел бы, кроме наиболее тяжелой демографической проблемы (в создании которой массовые репрессии и волюнтаристские социальные эксперименты, вроде сплошной коллективизации, сыграли отнюдь не последнюю роль), отметить следующее. Длительное полное отрицание частной собственности привело к дисбалансу в экономике, к утрате навыков хозяйствования, к разрушению нравственной основы экономических отношений. Поэтому неизбежное возвращение к многоукладной экономике в конце ХХ — начале XXI вв. у нас происходит столь болезненно и противоречиво.
Представители левого политического спектра любят указывать на экономические успехи государств, в которых сохранилась коммунистическая политическая система (прежде всего, Китайской Народной Республики). Но они забывают, что сохранение этих режимов и их успехи достигнуты за счет того, что они вовремя отказались от наиболее одиозных элементов коммунистической политики: прекратили оголтелую антирелигиозную борьбу, отказались от преимущественно репрессивной модели управления и допустили многоукладность в экономике не тогда, когда у них уже всё прогнило и пришло в упадок, а в момент обладания значительными ресурсами и сильной властью.
Советский режим эту возможность упустил. И под его развалинами погибли многие полезные составляющие государственного социализма.
— Уроки Октябрьской революции для мира. Как государственный социализм повлиял на развитие экономики и общества за рубежом?
— Наверное, для многих стран печальные последствия Революции в России послужили уроком, что нельзя доводить ситуацию в стране до такого состояния, когда дальнейшее эволюционное развитие окажется невозможным. Как некогда в эпоху феодализма разумные помещики, наблюдая за бунтом в близлежащем имении и пожаром усадьбы соседа, делали выводы о необходимости больше считаться с интересами своих крестьян, так и в Новейшее время, уже на государственном уровне, правящие круги многих стран сочли необходимым искать альтернативу социализму большевицкого толка.
Те, кто решил противопоставить коммунистическому тоталитаризму тоталитаризм иного вида, проиграли, причинив своим странам и всему миру колоссальные бедствия. Но многие страны — и с либерально-демократическими, и с авторитарными режимами — сумели пройти между крайностями. Как бы то ни было, но социальные достижения в СССР, или, в некоторых случаях, хотя бы миф о них, их идеальное понимание в виде лозунгов, послужили ориентиром для повышения социальной ответственности государства и частного капитала, для определения и формулирования трудящимися их требований и ожиданий.
Россия первой встала на путь коммунистического эксперимента, приняла на себя все удары и муки, которым подвержены первопроходцы, идущие вслепую, пытающиеся созидать методом проб и ошибок. В конце концов, мы убедились в несостоятельности этого эксперимента и отвергли его, обратившись к своим истокам, к традиционному пути развития и к изучению опыта стран, которые избежали эксцессов большевизма. Но в процессе экспериментирования, всё же, мы открыли для себя много нового и полезного. Хочется надеяться, и сами многому научились, и кое-чему научили других.
Частично опубликовано: Савин А. Этот короткий ХХ век. Положительные и отрицательные итоги Великой российской революции // Российская газета, 2017, 9 ноября (Спецвыпуск № 7421(255))
https://rg.ru/2017/11/09/polozhitelnye-i-otricatelnye-itogi-velikoj-rossijskoj-revoliucii.html
