А.Н.Закатов: Любая монархия, даже языческая, не говоря уж о христианской, сама провозглашает, что имеет своим источником божественную волю.
5 Мая 2011
Директор Канцелярии Е.И.В. Главы Российского Императорского Дома кандидат исторических наук А.Н. Закатов ответил на вопросы журнала «Нескучный сад», темой майского номера которого стал вопрос "Возможна ли христианская политическая система?".
- Одним из аргументов в пользу монархии считается богоустановленность этой формы правления. Но далеко не все с этим согласны.
- Богоустановленность Царской власти проистекает из самой человеческой природы. Господь создал человека по образу и подобию Своему. Следовательно, человеческое общество в идеале должно быть устроено по образу и подобию Царствия Небесного. Вряд ли у кого-нибудь повернется язык утверждать, что там возможны республиканские отношения.
Временная земная жизнь есть приготовление к вечной небесной жизни. Поэтому она должна протекать, по крайней мере, в стремлении к соответствию небесным принципам. Когда мы молимся словами Молитвы Господней «Да приидет Царствие Твое», когда мы исповедуем в Символе Веры «Егоже Царствию не будет конца», мы свидетельствуем, что Царство есть Богоустановленный вечный и универсальный ПРИНЦИП.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», мудро, глубоко и взвешенно сформулирована текущая позиция Церкви в вопросе взаимоотношений со светским республиканским государством. И в этом документе, отражающем нынешнюю конкретную историческую ситуацию, нигде не говорится о «богоустановленности республики», однако содержится цитата 6-й новеллы св. императора Юстиниана, провозглашающей принцип богоустановленности царской власти: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое заботится о божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни».
Попытки представить дело так, что под «царством» подразумевается любая государственная власть, не выдерживают критики. Если следовать подобной порочной логике, то можно сказать, что и под «священством» св. Юстиниан подразумевает не Церковь, а любую секту. Разумеется, под «царством» имеется в виду именно царство, то есть богоустановленная царская власть, а под «священством» - истинное священство, то есть иерархия Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
Вопреки распространенному мнению, утвердившемуся в результате не совсем удачных переводов Священного Писания (в том числе и синодального), вовсе не «всякая власть – от Бога». Славянский перевод, наиболее близкий к греческому подлиннику, доносит до нас истинный смысл слов св. ап. Павла: «Несть бо власть, АЩЕ не от Бога» (Рим. 13, 1). Славянское слово «аще» означает отнюдь не «которая», а «если». Сравните греческий текст, латинский перевод Библии (Вульгату): "Omnis anima potestatibus subjecta esto, non enim est potestas nisi a Deo”. (Romanos, 13, 1); староанглийский перевод - Библию Короля Иакова: “Let every soul be subject to the governing authorities. For there is no authority except from God” (Romans, 13, 1), и Вы убедитесь, что во всех переводах соответствующее словосочетание означает «если не», а вовсе не «которая». Смысловая разница колоссальная.
Любая монархия, даже языческая, не говоря уж о христианской, сама провозглашает, что имеет своим источником божественную волю. А республика, наоборот, сама отрицает божественное происхождение власти и считает источником власти не Бога, а народ.
Ветхозаветное божественное утверждение «Мною Царие царствуют и сильнии пишут правду» (Притч. 8, 15), слова Спасителя «Воздадите убо Кесарево Кесареви, и Божие Богови» (Матф. 22, 21) и апостольская заповедь «Бога бойтесь, Царя чтите» (1 Пет. 2, 17), ставящие почитание царя в один ряд с богопочитанием, говорят о том, что православное учение о царской власти – это отнюдь не просто некое богословское мнение. Не случайно Церковь на протяжении многих веков открыто провозглашала 11 анафематизм чина Торжества Православия: «Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема».
Никто не имеет права предвосхищать Суд Божий. Господь, в неисповедимых Своих путях, может спасти любого человека, каких бы заблуждений тот ни придерживался и какие бы грехи ни совершил. Однако чтобы понять, насколько будет трудно человеку, осознанно отвергающему или принижающему принцип царства в земной жизни, приобщиться к Небесному Царствию, ответим на вопрос: Легко ли будет стать членом Небесной Церкви человеку, осознанно отвергающему или принижающему принцип Церкви земной? А ведь и Церковь, и Царство – «из одного и того же источника».
- Однако если вспомнить историю дарования людям царя, как она звучит в Ветхом Завете - создается впечатление, что монархия - это вынужденная форма.
- Ссылки противников монархии на вырванное из контекста описание учреждения царской власти у древнееврейского народа (а, кстати, не у людей вообще) несостоятельны. Конфликтность ситуации заключалась в том, что израильтяне отвергли тогда принцип Теократии – непосредственного Богоправления, которое, в любом случае, конечно, выше всех возможных систем власти. Однако такое прямое Божественное руководство имело место только в отношении одного народа и только на определенном этапе его истории – от Моисея до Самуила. Грех израильского народа заключался не в желании иметь монархию, а в обстоятельствах осуществления этого желания.
Если проводить аналогию, то, например, для любого человека желание иметь семью, «плодиться и множиться», само по себе, не греховно. Отрицание святости и богоустановленности брака – это ересь, проклятая Апостолами (см. 1 Тим 4, 1-3) и Соборами. Но могут быть, и, увы, всё чаще бывают обстоятельства, когда конкретная попытка создать семью сопряжена с греховными побуждениями и непониманием нравственных основ брака.
В том, что монархия не «вынужденная форма», а установленный Богом и угодный Ему принцип, легко убедиться, если читать Священное Писание не фрагментарно, а последовательно, и не выдергивать из него удобные цитаты, как любят делать сектанты, а рассматривать Слово Божие в системной взаимосвязи. Царь Салимский Мелхиседек, сочетающий в себе также свойства священника и пророка, является в Библии прообразом Спасителя, когда Богоизбранного народа еще вообще не существовало. Среди положительных обетований, данных Богом праотцу Аврааму, мы видим предсказание: «И цари произойдут от тебя» (Быт. 17, 6). Св. пророк Моисей, который сам был царем Израиля в период исхода из Египта и странствования по пустыне (Втор. 33, 5), заповедует своим соплеменникам поставить «над собою царя» после прихода в землю обетованную (Втор. 17, 14). А отсутствие царя Священное Писание прямо увязывает, как причину со следствием, с отсутствием справедливости и права. Об этом говорится в Книге Судей, в последних её словах, до этого звучавших рефреном при описании различных ужасающих злодеяний: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 21, 25).
- Иногда некоторые публицисты склонны монархию выдавать за «естественный порядок вещей», но монархии древнего мира, равно как и средневековые монархии, существенно отличались от той формы, которую приобрела монархическая система в конце XVII века. Абсолютизм - позднее изобретение. Общество было организовано по принципу общин, достаточно автономных от государственной власти, в каком-то смысле такая автономия не снилась и многим «демократическим» государствам с развитым гражданским обществом. Говоря о монархии, какую именно ее разновидность для России Вы имеете в виду? Есть монархии абсолютные, конституционные (парламентские), дуалистические. Можно ли говорить о «монархизме», о реставрации монархии, и что в этом случае реставрировать: восточную деспотию, николаевскую Россию? Какую именно монархию? Что это может быть за общество в политическом, экономическом, социальном отношениях?
- Видите, Вы сами подтверждаете, что монархия всегда эволюционировала. Нет никаких оснований предполагать, что если бы не было революции, то она застыла бы в какой-то навсегда заданной форме. Поэтому и восстановление монархии, если оно состоится, никогда не станет возвращением в какую-то прежнюю реальность.
Лучше всех на Ваш вопрос ответил Глава Дома Романовых Великий Князь Владимир Кириллович. В одном из своих первых интервью, опубликованных ещё в СССР, в журнале «Огонек», он сказал: «Монархия – это единственная форма правления, совместимая с любой политической системой, поскольку предназначение монарха – быть высшим арбитром». Любопытно, но то же самое признавал даже такой враг монархии, как В.И. Ленин: «Монархия вообще не единообразное и неизменное, а очень гибкое и способное приспособляться к различным классовым отношениям господства учреждение». (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. – Т. 20. - М.: ГИПЛ, 1961. – С. 359). Повторю еще раз: монархия – это вневременной божественный принцип власти, а не присущая какой-то конкретной эпохе форма.
- Какие необходимые объективные и субъективные условия вы видите для восстановления в России монархии?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно написать десятки, а то и сотни томов. А действительность потом опрокинет все эти предположения и построения. Если пытаться выделить главное, то восстановление монархии может произойти только по милости Божией и по воле народа. Если два этих обязательных условия появятся, все остальные окажутся субъективными. Способствующие условия будут достижимыми, а препятствующие - преодолимыми.
Что же нужно для того, чтобы Божия милость и народная воля соединились? Святейший Патриарх Кирилл, анализируя причины крушения монархии и возможности ее возрождения, безукоризненно точно указывает, что осуществление на практике монархической идеи нерасторжимо связано с достаточно высоким уровнем «религиозного и нравственного состояния общества» («Монархия в России рухнула потому, что религиозное и нравственное состояние общества перестало отвечать монархической идее. Давайте зададимся вопросом: соответствует ли православному монархическому принципу религиозно-нравственное состояние нашего сегодняшнего общества? Ведь если бы монархия сегодня каким-то чудом была восстановлена и если бы, сохрани Бог, царь допустил какую-нибудь ошибку, то в него полетели бы помидоры и тухлые яйца так же, как в какого-нибудь нерадивого градоначальника. Ныне у людей нет пиетета к монархии как к священной институции, и поэтому на данный момент нашему нравственному состоянию монархия не соответствует. Я очень хотел бы, чтобы нравственное состояние нашего общества восстановилось, дабы однажды, может быть, действительно явилась у нас православная монархия». Интервью радиостанции «Маяк». Цит. по: Какие взгляды у Митрополита Кирилла? – М., 2009. – 64 с., - С. 51-52).
Некоторые стараются интерпретировать слова Святейшего Патриарха так, что подлинная монархия, якобы, возможна только в совершенном обществе, состоящем чуть ли не из одних святых. Это, конечно же, лукавое искажение мысли Предстоятеля нашей Церкви. Если бы всеобщая святость была возможна, то исчезла бы нужда в земном государстве. Просто наступило бы Царствие Божие. Но этого не будет до Страшного Суда.
Чтобы восстановить монархию требуется, чтобы религиозное и нравственное состояние общества достигло хотя бы уровня сознания, что безбожие и зло нужно не оправдывать и культивировать, а искоренять. Все не могут стать святыми, да и святость не подразумевает, как некоторые ошибочно полагают, безгрешности. А вот различение добра и зла, тяготение к добру и стремление удалиться от зла доступно большинству людей. И тогда приходит понимание необходимости власти «по Божиему произволению, а не по многомятежному человеческому хотению».
- Почему именно монархия представляется Вам наиболее оптимальной и наиболее отражающей христианские принципы политической системой?
- Монархия это естественный и человечный строй, образ отеческой власти Бога. Земной царь – икона Небесного Царя. Икона может быть несовершенной, но она не перестает оставаться святыней. Статус монарха с христианских позиций прекрасно сформулировал св. преп. Иосиф Волоцкий: «Царь естеством подобен всем человеком, властию же подобен Вышнему Богу».
Историческая законная наследственная власть государя милостию Божиею является наиболее независимой и, следовательно, способной воплощать интересы всего народа. Правильного христианского понимания монархии мы достигнем, если прислушаемся к классическому определению, данному Главой Российского Императорского Дома Великой Княгиней Марией Владимировной: «Монархия – это не политическая доктрина, а государственный строй и система исторически сложившихся национальных ценностей» (Крылов А.Н. Великая княгиня Мария Владимировна: «Я не занимаюсь политикой» // Российские вести, № 30 (1785), 2005, 31 августа-6 сентября).
Монархия неуклонно стремится к идеалам любви, веры, надежды, верности, справедливости и чести. Не всегда получается, но она стремится, по своей природе. А для республики эти непреходящие с точки зрения Православной Веры ценности, в лучшем случае – забавные сувениры, а, как правило – ненужный хлам, который только мешает пресловутой «конкурентоспособности».
- Если говорить о конституционной монархии, в чем здесь ответственность монарха перед народом?
- В отношении конституционной монархии существует много мифов. Начнем с того, что идеалом конституционной монархии считается Великобритания – страна, где на самом деле никогда не было и нет Конституции…
Если под конституционностью подразумевать ограниченность монархии различными законами, призванными выхолостить суть царской власти, то такая монархия, как это ни покажется парадоксальным, становится всё менее ответственна перед народом. Её ответственность смещается в сторону партий, промышленных и финансовых группировок, интернациональных сил и т.п.
Если же говорить об ограничениях, присущих царской власти исходя из ее природы, то любая монархия конституционна. Никакая сочиненная политиками и формально принятая большинством Конституция, даже самая замечательная, не способна заменить природную Конституцию Веры, Совести и Права.
Вы скажете, что это идеализм. Но идеализм лучше, чем жизнь без идеалов.
Ну, а если попытаться «приземлиться», то давайте скажем, что ответственность монарха перед народом такая же, как ответственность головы перед телом. Голова может принять неправильные решения. Нельзя исключить – даже вредные или гибельные для тела! Но тогда она неизбежно будет страдать и гибнуть вместе с телом. И любая голова тысячу раз подумает, прежде чем поступать безответственно.
Если же Ваше тело оказывается во власти временного менеджера, пусть и избранного лично Вами, ему гораздо легче отправить Вас на больничную койку или в анатомический театр, чем Вашей собственной голове.
Огромную роль в обеспечении реальной, а не гипотетической, ответственности играет наследственность царской власти. Государь, воспринявший власть от предков и сознающий, что ему предстоит передать ее детям, внукам и правнукам, относится к стране и народу гораздо более ответственно, чем временщик, даже самый честный и порядочный.
- Известно, что невозможен рай на земле, потому нет идеальной формы правления, идеальной политсистемы. Какие, на Ваш взгляд, у монархии есть недостатки?
- У реальной монархии, как у любого человеческого устройства, огромное количество недостатков. Главным источником бед является средостение, отгораживающее и отдаляющее монарха от народа.
Оно возникает по законам диалектики. Иерархия необходима любому государству. Однако «надменные потомки (…), жадною толпой стоящие у трона», стараются ограничить общенациональный характер монархии своей спесью, ревностью, интригами. А когда монархия ведет политику ослабления влияния аристократии, ее вытесняет бюрократия, которая на поверку оказывается еще хуже.
Элита необходима. Но она, из-за своей самоуверенности и гордыни, легче подвергается духовному гниению. Рыба, как известно, тухнет с головы. В большинстве случаев монархии, в том числе российская, пали не под ударами всенародных восстаний, а из-за предательства элиты.
Многие качества монархии могут быть в одних случаях достоинствами, а в других – недостатками.
Например, пожизненность и наследственность царской власти позволяет принимать решения на долгосрочную перспективу, а не действовать только в угоду текущему моменту, ради победы на ближайших выборах. Это огромное преимущество.
Но, одновременно, пожизненность может привести к тому, что стареющий монарх чисто по-человечески устанет и впадет в апатию. А законная наследственность может дать власть немощному или психически больному человеку при наличии энергичных и здоровых членов династии.
Можно посмотреть и с другой стороны. Многие считают, что монархия несправедлива, так как отдает верховную власть человеку в силу его кровного происхождения, тогда как в государстве могут быть люди со значительно большими управленческими способностями.
На первый взгляд, это веский аргумент. Но если присмотреться, то мы увидим, что бесспорность власти легитимного монарха – огромный стабилизирующий фактор. В государстве может быть много людей умных, смелых, опытных, предприимчивых, талантливых и т.п. И каждый думает, что он умнее, храбрее, опытнее и талантливее остальных. Может быть, законный наследственный монарх, действительно, уступает многим из них. Но если его не будет, они все передерутся за первое место и потратят свои таланты не на пользу стране, а на взаимное уничтожение. А когда первое место, по определению, занято государем, унаследовавшим власть по неподвластному человеческой воле закону и являющимся стержнем системы, то гораздо больше шансов расставить остальных на подобающие им места, где они максимально реализуют свои лучшие качества.
Не случайно классик государствоведения Л.А. Тихомиров остроумно заметил, что во всякое время и при любых обстоятельствах лечить государство посредством нарушения монархической легитимности, это всё равно, что лечить головную боль посредством ампутации головы.
Положа руку на сердце, я не вижу ни одного недостатка монархии, который не был бы присущ и республике. Разве мы не видим, как в любой республике образовывается новая «элита», только лишенная присущих старой аристократии представлений о чести? Разве не появляются паразитические придворные круги, «семьи» и т.п.? Разве не стремятся республиканские владыки передавать власть, богатство и влияние по наследству? Разве не увлекаются они роскошью на фоне всеобщей нужды и не начинают считать свои личные интересы интересами государства? В гораздо большей степени, чем самые капризные монархи!
Людовика XIV до сих пор клеймят за его фразу «Государство – это я». Но разве не страшнее в тысячу раз, когда каждый мелкий чиновник из безмерно размножившейся республиканской бюрократии убежден, что «Я – это государство»?
Все недостатки проистекают из общего человеческого несовершенства. Вопрос не в наличии грехов и недостатков, а в отношении к ним. Монархия – не панацея от зла, но она ориентирована на лечение нравственных и общественных недугов, а не на их защиту и распространение.
- Есть мнение, что конституционная монархия – один из самых демократических политических режимов, например, английская, скандинавские, голландская. В таком случае, получается, что нет противоречия между монархистами и демократами?
- Патентованные «демократы» любят цитировать У. Черчилля, сказавшего, что «Демократия – это очень плохой строй, но ничего лучшего человечество не придумало». Но они забывают, что эти слова принадлежат премьер-министру Её Величества, убежденному монархисту. Это я к тому, что настоящие монархисты являются настоящими демократами. И наоборот.
У каждого народа свой путь развития. Не считаю возможным осуждать англосаксонскую, голландскую или скандинавскую модификации монархии. Однако и не могу признать ни одну из них подходящей для России. У нас есть своя традиция гармоничного сочетания способов управления.
Некоторые монархисты убеждены, что демократия по определению враждебна монархии. В действительности демократия или политейя (народовластие, народоправство), согласно учению Аристотеля, является одной из форм правления, наряду с монархией (единодержавием) и аристократией (властью лучших).
В жизни ни одна из этих форм не существует в чистом виде. В любом государстве есть сферы, где нельзя обойтись без единовластия и строгой иерархии (например, Вооруженные силы), где необходим элитарный аристократический элемент (Вооруженные силы, здравоохранение, наука, образование, искусство) и где не избежать широкого народного участия (местное самоуправление, организация экономической деятельности, то есть всё, что касается повседневной жизни большинства граждан).
Должно быть правильное соотношение этих форм правления. «(…) Для целостной массы народа, для той демократической идеи, которая неразрывно связана с идеей монархической, для всего национального целого России – потеря неограниченного Царя-Самодержца была бы не только бедствием, а концом самостоятельного существования», - утверждал Л.А. Тихомиров (Тихомиров Л.А. Парламентарная Россия / в книге Тихомиров Л.А. Христианство и политика. – М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. – 616 с. – С. 351).
Демократия как верховная власть абстрактного народа является фикцией и на практике никогда и нигде не существовала, потому что власть, как проявление воли, всегда персонифицируется. Демократия, объявленная верховной властью, как это ни печально осознавать, на самом деле – ширма для прикрытия власти олигархии. Очень точно сказано, что «Демократия – это не власть народа, а власть демократов». Разница между такими «демократами» и монархистами в том, что монархисты предлагают честные отношения, а «демократы» обманывают народ, от которого при их власти, на самом деле, ничего не зависит.
При легитимной же монархии демократия как элемент государственного строя в совокупности с верховной богоустановленной монархической властью и технократической (современное проявление аристократии) властью профессионалов не только имеет полное право на существование, но и необходима.
Опубликовано с незначительными сокращениями: Нескучный сад №5 май 2011.
- Одним из аргументов в пользу монархии считается богоустановленность этой формы правления. Но далеко не все с этим согласны.
- Богоустановленность Царской власти проистекает из самой человеческой природы. Господь создал человека по образу и подобию Своему. Следовательно, человеческое общество в идеале должно быть устроено по образу и подобию Царствия Небесного. Вряд ли у кого-нибудь повернется язык утверждать, что там возможны республиканские отношения.
Временная земная жизнь есть приготовление к вечной небесной жизни. Поэтому она должна протекать, по крайней мере, в стремлении к соответствию небесным принципам. Когда мы молимся словами Молитвы Господней «Да приидет Царствие Твое», когда мы исповедуем в Символе Веры «Егоже Царствию не будет конца», мы свидетельствуем, что Царство есть Богоустановленный вечный и универсальный ПРИНЦИП.
В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», мудро, глубоко и взвешенно сформулирована текущая позиция Церкви в вопросе взаимоотношений со светским республиканским государством. И в этом документе, отражающем нынешнюю конкретную историческую ситуацию, нигде не говорится о «богоустановленности республики», однако содержится цитата 6-й новеллы св. императора Юстиниана, провозглашающей принцип богоустановленности царской власти: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое заботится о божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни».
Попытки представить дело так, что под «царством» подразумевается любая государственная власть, не выдерживают критики. Если следовать подобной порочной логике, то можно сказать, что и под «священством» св. Юстиниан подразумевает не Церковь, а любую секту. Разумеется, под «царством» имеется в виду именно царство, то есть богоустановленная царская власть, а под «священством» - истинное священство, то есть иерархия Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
Вопреки распространенному мнению, утвердившемуся в результате не совсем удачных переводов Священного Писания (в том числе и синодального), вовсе не «всякая власть – от Бога». Славянский перевод, наиболее близкий к греческому подлиннику, доносит до нас истинный смысл слов св. ап. Павла: «Несть бо власть, АЩЕ не от Бога» (Рим. 13, 1). Славянское слово «аще» означает отнюдь не «которая», а «если». Сравните греческий текст, латинский перевод Библии (Вульгату): "Omnis anima potestatibus subjecta esto, non enim est potestas nisi a Deo”. (Romanos, 13, 1); староанглийский перевод - Библию Короля Иакова: “Let every soul be subject to the governing authorities. For there is no authority except from God” (Romans, 13, 1), и Вы убедитесь, что во всех переводах соответствующее словосочетание означает «если не», а вовсе не «которая». Смысловая разница колоссальная.
Любая монархия, даже языческая, не говоря уж о христианской, сама провозглашает, что имеет своим источником божественную волю. А республика, наоборот, сама отрицает божественное происхождение власти и считает источником власти не Бога, а народ.
Ветхозаветное божественное утверждение «Мною Царие царствуют и сильнии пишут правду» (Притч. 8, 15), слова Спасителя «Воздадите убо Кесарево Кесареви, и Божие Богови» (Матф. 22, 21) и апостольская заповедь «Бога бойтесь, Царя чтите» (1 Пет. 2, 17), ставящие почитание царя в один ряд с богопочитанием, говорят о том, что православное учение о царской власти – это отнюдь не просто некое богословское мнение. Не случайно Церковь на протяжении многих веков открыто провозглашала 11 анафематизм чина Торжества Православия: «Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема».
Никто не имеет права предвосхищать Суд Божий. Господь, в неисповедимых Своих путях, может спасти любого человека, каких бы заблуждений тот ни придерживался и какие бы грехи ни совершил. Однако чтобы понять, насколько будет трудно человеку, осознанно отвергающему или принижающему принцип царства в земной жизни, приобщиться к Небесному Царствию, ответим на вопрос: Легко ли будет стать членом Небесной Церкви человеку, осознанно отвергающему или принижающему принцип Церкви земной? А ведь и Церковь, и Царство – «из одного и того же источника».
- Однако если вспомнить историю дарования людям царя, как она звучит в Ветхом Завете - создается впечатление, что монархия - это вынужденная форма.
- Ссылки противников монархии на вырванное из контекста описание учреждения царской власти у древнееврейского народа (а, кстати, не у людей вообще) несостоятельны. Конфликтность ситуации заключалась в том, что израильтяне отвергли тогда принцип Теократии – непосредственного Богоправления, которое, в любом случае, конечно, выше всех возможных систем власти. Однако такое прямое Божественное руководство имело место только в отношении одного народа и только на определенном этапе его истории – от Моисея до Самуила. Грех израильского народа заключался не в желании иметь монархию, а в обстоятельствах осуществления этого желания.
Если проводить аналогию, то, например, для любого человека желание иметь семью, «плодиться и множиться», само по себе, не греховно. Отрицание святости и богоустановленности брака – это ересь, проклятая Апостолами (см. 1 Тим 4, 1-3) и Соборами. Но могут быть, и, увы, всё чаще бывают обстоятельства, когда конкретная попытка создать семью сопряжена с греховными побуждениями и непониманием нравственных основ брака.
В том, что монархия не «вынужденная форма», а установленный Богом и угодный Ему принцип, легко убедиться, если читать Священное Писание не фрагментарно, а последовательно, и не выдергивать из него удобные цитаты, как любят делать сектанты, а рассматривать Слово Божие в системной взаимосвязи. Царь Салимский Мелхиседек, сочетающий в себе также свойства священника и пророка, является в Библии прообразом Спасителя, когда Богоизбранного народа еще вообще не существовало. Среди положительных обетований, данных Богом праотцу Аврааму, мы видим предсказание: «И цари произойдут от тебя» (Быт. 17, 6). Св. пророк Моисей, который сам был царем Израиля в период исхода из Египта и странствования по пустыне (Втор. 33, 5), заповедует своим соплеменникам поставить «над собою царя» после прихода в землю обетованную (Втор. 17, 14). А отсутствие царя Священное Писание прямо увязывает, как причину со следствием, с отсутствием справедливости и права. Об этом говорится в Книге Судей, в последних её словах, до этого звучавших рефреном при описании различных ужасающих злодеяний: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 21, 25).
- Иногда некоторые публицисты склонны монархию выдавать за «естественный порядок вещей», но монархии древнего мира, равно как и средневековые монархии, существенно отличались от той формы, которую приобрела монархическая система в конце XVII века. Абсолютизм - позднее изобретение. Общество было организовано по принципу общин, достаточно автономных от государственной власти, в каком-то смысле такая автономия не снилась и многим «демократическим» государствам с развитым гражданским обществом. Говоря о монархии, какую именно ее разновидность для России Вы имеете в виду? Есть монархии абсолютные, конституционные (парламентские), дуалистические. Можно ли говорить о «монархизме», о реставрации монархии, и что в этом случае реставрировать: восточную деспотию, николаевскую Россию? Какую именно монархию? Что это может быть за общество в политическом, экономическом, социальном отношениях?
- Видите, Вы сами подтверждаете, что монархия всегда эволюционировала. Нет никаких оснований предполагать, что если бы не было революции, то она застыла бы в какой-то навсегда заданной форме. Поэтому и восстановление монархии, если оно состоится, никогда не станет возвращением в какую-то прежнюю реальность.
Лучше всех на Ваш вопрос ответил Глава Дома Романовых Великий Князь Владимир Кириллович. В одном из своих первых интервью, опубликованных ещё в СССР, в журнале «Огонек», он сказал: «Монархия – это единственная форма правления, совместимая с любой политической системой, поскольку предназначение монарха – быть высшим арбитром». Любопытно, но то же самое признавал даже такой враг монархии, как В.И. Ленин: «Монархия вообще не единообразное и неизменное, а очень гибкое и способное приспособляться к различным классовым отношениям господства учреждение». (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. – Т. 20. - М.: ГИПЛ, 1961. – С. 359). Повторю еще раз: монархия – это вневременной божественный принцип власти, а не присущая какой-то конкретной эпохе форма.
- Какие необходимые объективные и субъективные условия вы видите для восстановления в России монархии?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно написать десятки, а то и сотни томов. А действительность потом опрокинет все эти предположения и построения. Если пытаться выделить главное, то восстановление монархии может произойти только по милости Божией и по воле народа. Если два этих обязательных условия появятся, все остальные окажутся субъективными. Способствующие условия будут достижимыми, а препятствующие - преодолимыми.
Что же нужно для того, чтобы Божия милость и народная воля соединились? Святейший Патриарх Кирилл, анализируя причины крушения монархии и возможности ее возрождения, безукоризненно точно указывает, что осуществление на практике монархической идеи нерасторжимо связано с достаточно высоким уровнем «религиозного и нравственного состояния общества» («Монархия в России рухнула потому, что религиозное и нравственное состояние общества перестало отвечать монархической идее. Давайте зададимся вопросом: соответствует ли православному монархическому принципу религиозно-нравственное состояние нашего сегодняшнего общества? Ведь если бы монархия сегодня каким-то чудом была восстановлена и если бы, сохрани Бог, царь допустил какую-нибудь ошибку, то в него полетели бы помидоры и тухлые яйца так же, как в какого-нибудь нерадивого градоначальника. Ныне у людей нет пиетета к монархии как к священной институции, и поэтому на данный момент нашему нравственному состоянию монархия не соответствует. Я очень хотел бы, чтобы нравственное состояние нашего общества восстановилось, дабы однажды, может быть, действительно явилась у нас православная монархия». Интервью радиостанции «Маяк». Цит. по: Какие взгляды у Митрополита Кирилла? – М., 2009. – 64 с., - С. 51-52).
Некоторые стараются интерпретировать слова Святейшего Патриарха так, что подлинная монархия, якобы, возможна только в совершенном обществе, состоящем чуть ли не из одних святых. Это, конечно же, лукавое искажение мысли Предстоятеля нашей Церкви. Если бы всеобщая святость была возможна, то исчезла бы нужда в земном государстве. Просто наступило бы Царствие Божие. Но этого не будет до Страшного Суда.
Чтобы восстановить монархию требуется, чтобы религиозное и нравственное состояние общества достигло хотя бы уровня сознания, что безбожие и зло нужно не оправдывать и культивировать, а искоренять. Все не могут стать святыми, да и святость не подразумевает, как некоторые ошибочно полагают, безгрешности. А вот различение добра и зла, тяготение к добру и стремление удалиться от зла доступно большинству людей. И тогда приходит понимание необходимости власти «по Божиему произволению, а не по многомятежному человеческому хотению».
- Почему именно монархия представляется Вам наиболее оптимальной и наиболее отражающей христианские принципы политической системой?
- Монархия это естественный и человечный строй, образ отеческой власти Бога. Земной царь – икона Небесного Царя. Икона может быть несовершенной, но она не перестает оставаться святыней. Статус монарха с христианских позиций прекрасно сформулировал св. преп. Иосиф Волоцкий: «Царь естеством подобен всем человеком, властию же подобен Вышнему Богу».
Историческая законная наследственная власть государя милостию Божиею является наиболее независимой и, следовательно, способной воплощать интересы всего народа. Правильного христианского понимания монархии мы достигнем, если прислушаемся к классическому определению, данному Главой Российского Императорского Дома Великой Княгиней Марией Владимировной: «Монархия – это не политическая доктрина, а государственный строй и система исторически сложившихся национальных ценностей» (Крылов А.Н. Великая княгиня Мария Владимировна: «Я не занимаюсь политикой» // Российские вести, № 30 (1785), 2005, 31 августа-6 сентября).
Монархия неуклонно стремится к идеалам любви, веры, надежды, верности, справедливости и чести. Не всегда получается, но она стремится, по своей природе. А для республики эти непреходящие с точки зрения Православной Веры ценности, в лучшем случае – забавные сувениры, а, как правило – ненужный хлам, который только мешает пресловутой «конкурентоспособности».
- Если говорить о конституционной монархии, в чем здесь ответственность монарха перед народом?
- В отношении конституционной монархии существует много мифов. Начнем с того, что идеалом конституционной монархии считается Великобритания – страна, где на самом деле никогда не было и нет Конституции…
Если под конституционностью подразумевать ограниченность монархии различными законами, призванными выхолостить суть царской власти, то такая монархия, как это ни покажется парадоксальным, становится всё менее ответственна перед народом. Её ответственность смещается в сторону партий, промышленных и финансовых группировок, интернациональных сил и т.п.
Если же говорить об ограничениях, присущих царской власти исходя из ее природы, то любая монархия конституционна. Никакая сочиненная политиками и формально принятая большинством Конституция, даже самая замечательная, не способна заменить природную Конституцию Веры, Совести и Права.
Вы скажете, что это идеализм. Но идеализм лучше, чем жизнь без идеалов.
Ну, а если попытаться «приземлиться», то давайте скажем, что ответственность монарха перед народом такая же, как ответственность головы перед телом. Голова может принять неправильные решения. Нельзя исключить – даже вредные или гибельные для тела! Но тогда она неизбежно будет страдать и гибнуть вместе с телом. И любая голова тысячу раз подумает, прежде чем поступать безответственно.
Если же Ваше тело оказывается во власти временного менеджера, пусть и избранного лично Вами, ему гораздо легче отправить Вас на больничную койку или в анатомический театр, чем Вашей собственной голове.
Огромную роль в обеспечении реальной, а не гипотетической, ответственности играет наследственность царской власти. Государь, воспринявший власть от предков и сознающий, что ему предстоит передать ее детям, внукам и правнукам, относится к стране и народу гораздо более ответственно, чем временщик, даже самый честный и порядочный.
- Известно, что невозможен рай на земле, потому нет идеальной формы правления, идеальной политсистемы. Какие, на Ваш взгляд, у монархии есть недостатки?
- У реальной монархии, как у любого человеческого устройства, огромное количество недостатков. Главным источником бед является средостение, отгораживающее и отдаляющее монарха от народа.
Оно возникает по законам диалектики. Иерархия необходима любому государству. Однако «надменные потомки (…), жадною толпой стоящие у трона», стараются ограничить общенациональный характер монархии своей спесью, ревностью, интригами. А когда монархия ведет политику ослабления влияния аристократии, ее вытесняет бюрократия, которая на поверку оказывается еще хуже.
Элита необходима. Но она, из-за своей самоуверенности и гордыни, легче подвергается духовному гниению. Рыба, как известно, тухнет с головы. В большинстве случаев монархии, в том числе российская, пали не под ударами всенародных восстаний, а из-за предательства элиты.
Многие качества монархии могут быть в одних случаях достоинствами, а в других – недостатками.
Например, пожизненность и наследственность царской власти позволяет принимать решения на долгосрочную перспективу, а не действовать только в угоду текущему моменту, ради победы на ближайших выборах. Это огромное преимущество.
Но, одновременно, пожизненность может привести к тому, что стареющий монарх чисто по-человечески устанет и впадет в апатию. А законная наследственность может дать власть немощному или психически больному человеку при наличии энергичных и здоровых членов династии.
Можно посмотреть и с другой стороны. Многие считают, что монархия несправедлива, так как отдает верховную власть человеку в силу его кровного происхождения, тогда как в государстве могут быть люди со значительно большими управленческими способностями.
На первый взгляд, это веский аргумент. Но если присмотреться, то мы увидим, что бесспорность власти легитимного монарха – огромный стабилизирующий фактор. В государстве может быть много людей умных, смелых, опытных, предприимчивых, талантливых и т.п. И каждый думает, что он умнее, храбрее, опытнее и талантливее остальных. Может быть, законный наследственный монарх, действительно, уступает многим из них. Но если его не будет, они все передерутся за первое место и потратят свои таланты не на пользу стране, а на взаимное уничтожение. А когда первое место, по определению, занято государем, унаследовавшим власть по неподвластному человеческой воле закону и являющимся стержнем системы, то гораздо больше шансов расставить остальных на подобающие им места, где они максимально реализуют свои лучшие качества.
Не случайно классик государствоведения Л.А. Тихомиров остроумно заметил, что во всякое время и при любых обстоятельствах лечить государство посредством нарушения монархической легитимности, это всё равно, что лечить головную боль посредством ампутации головы.
Положа руку на сердце, я не вижу ни одного недостатка монархии, который не был бы присущ и республике. Разве мы не видим, как в любой республике образовывается новая «элита», только лишенная присущих старой аристократии представлений о чести? Разве не появляются паразитические придворные круги, «семьи» и т.п.? Разве не стремятся республиканские владыки передавать власть, богатство и влияние по наследству? Разве не увлекаются они роскошью на фоне всеобщей нужды и не начинают считать свои личные интересы интересами государства? В гораздо большей степени, чем самые капризные монархи!
Людовика XIV до сих пор клеймят за его фразу «Государство – это я». Но разве не страшнее в тысячу раз, когда каждый мелкий чиновник из безмерно размножившейся республиканской бюрократии убежден, что «Я – это государство»?
Все недостатки проистекают из общего человеческого несовершенства. Вопрос не в наличии грехов и недостатков, а в отношении к ним. Монархия – не панацея от зла, но она ориентирована на лечение нравственных и общественных недугов, а не на их защиту и распространение.
- Есть мнение, что конституционная монархия – один из самых демократических политических режимов, например, английская, скандинавские, голландская. В таком случае, получается, что нет противоречия между монархистами и демократами?
- Патентованные «демократы» любят цитировать У. Черчилля, сказавшего, что «Демократия – это очень плохой строй, но ничего лучшего человечество не придумало». Но они забывают, что эти слова принадлежат премьер-министру Её Величества, убежденному монархисту. Это я к тому, что настоящие монархисты являются настоящими демократами. И наоборот.
У каждого народа свой путь развития. Не считаю возможным осуждать англосаксонскую, голландскую или скандинавскую модификации монархии. Однако и не могу признать ни одну из них подходящей для России. У нас есть своя традиция гармоничного сочетания способов управления.
Некоторые монархисты убеждены, что демократия по определению враждебна монархии. В действительности демократия или политейя (народовластие, народоправство), согласно учению Аристотеля, является одной из форм правления, наряду с монархией (единодержавием) и аристократией (властью лучших).
В жизни ни одна из этих форм не существует в чистом виде. В любом государстве есть сферы, где нельзя обойтись без единовластия и строгой иерархии (например, Вооруженные силы), где необходим элитарный аристократический элемент (Вооруженные силы, здравоохранение, наука, образование, искусство) и где не избежать широкого народного участия (местное самоуправление, организация экономической деятельности, то есть всё, что касается повседневной жизни большинства граждан).
Должно быть правильное соотношение этих форм правления. «(…) Для целостной массы народа, для той демократической идеи, которая неразрывно связана с идеей монархической, для всего национального целого России – потеря неограниченного Царя-Самодержца была бы не только бедствием, а концом самостоятельного существования», - утверждал Л.А. Тихомиров (Тихомиров Л.А. Парламентарная Россия / в книге Тихомиров Л.А. Христианство и политика. – М.-Калуга: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 2002. – 616 с. – С. 351).
Демократия как верховная власть абстрактного народа является фикцией и на практике никогда и нигде не существовала, потому что власть, как проявление воли, всегда персонифицируется. Демократия, объявленная верховной властью, как это ни печально осознавать, на самом деле – ширма для прикрытия власти олигархии. Очень точно сказано, что «Демократия – это не власть народа, а власть демократов». Разница между такими «демократами» и монархистами в том, что монархисты предлагают честные отношения, а «демократы» обманывают народ, от которого при их власти, на самом деле, ничего не зависит.
При легитимной же монархии демократия как элемент государственного строя в совокупности с верховной богоустановленной монархической властью и технократической (современное проявление аристократии) властью профессионалов не только имеет полное право на существование, но и необходима.
Опубликовано с незначительными сокращениями: Нескучный сад №5 май 2011.
